Уроки минета

Мне было всего … лет, когда я впервые прикоснулась губами и языком к самому восхитительному чуду на земле, созданному природой. Обрела или потеряла, скатилась или взлетела, не знаю. Прошло 30 лет, пока не жалею об этом.

Настроение моё в тот день опустилось до отметки «хуже некуда», я затаилась в мрачном отчаянии. Ругань тренерши не трогала мыслей, долетая до ушей как нечленораздельный шум.

- За шваброй сходи! – были её последние слова.

У вахтерши я узнала, где находится швабра и пошла в мужскую раздевалку, в полной уверенности, что за 15 минут до закрытия спорткомплекса все помещения и залы пусты.

Проверив углы, я заглянула за шкафчики, зашла в туалет с открытыми настежь кабинками, но не за дверьми, ни у раковин швабра не нашлась.

- Ухожу-ухожу, извините, что задержался, - раздался молодой мужской голос из маленького помещения с феном.

Нормальная девочка поспешила бы удалиться, но я ненормальная и заглянула в комнатку без шкафчиков.

- Эй! Ты что заблудилась? - улыбнулся темноволосый худощавый парень в длинной футболке и без штанов.

Он сидел на краешке стула, шапка фена была сдвинута в сторону, а рядом на скамейке лежала остальная его одежда. Я что-то пыталась объяснить про разбитую вазу с подкрашенной водой и про швабру, но сформулировала невнятно и сбивчиво.

- Так ты не внучка вахтерши? – он взял со скамейки джинсы.

- Нет, я тут занимаюсь, занималась. Бросила спорт, осталось только убрать за собой, - с трудом закончила я и зачем-то шагнула к нему ближе.

- Хочешь проконтролировать, как я буду одеваться? – он крутил джинсы в руках, выравнивая ремень вдоль пояса.

- Извините, я сегодня плохо соображаю, пойду, – я повернулась, чтобы снова подойти к вахтерше и уточнить местонахождение швабры.

- Постой. Раз ты навсегда уходишь отсюда, может, поможешь мне сейчас? Недолго, - он наклонил голову на бок и загадочно улыбался, - вахтерша нас и после закрытия выпустит, я уже раз опаздывал с выходом, ничего страшного.

- Да, я не спешу домой, меня там не ждет никто, - поморщилась я, - вообще хочу сбежать из дому. Сяду на электричку без билета, потом на другую, на третью…

Он быстро поднялся и закрыл дверь раздевалки изнутри. Я пошла было за ним, но заметив, что он возвращается, остановилась между скамеек и шкафчиков.

- Не бойся, - он подошёл ко мне и погладил по волосам, - мы с тобой друзья по несчастью, я тоже не горю желанием идти домой.

- Что надо делать, чтобы помочь тебе? – спросила я, заметив, что он усаживается на скамейку и облокачивается о стену спиной.

- Ты видела когда-нибудь, какой кран у парня в штанах? – он потянул меня за руку, чтобы я уселась на скамейку напротив.

- Видела, от меня мальчишки не сильно прятались, когда писали в кустах.

- Хорошо, тогда подойди поближе, - он оттянул резинку трусов и его прямой гладкий член, полностью одетый кожицей выскользнул откуда-то сбоку как стрелка весов.

- Ух, а что с ним? – все краны, которые я видела до того момента были мягкие и чуть сморщенные.

- Он в напряжении, хочет к тебе в ротик, - опуская голову и понизив голос, произнес он.

- А так можно? – округлила глаза я, продолжая рассматривать, как он поглаживает ствол и немного сдвигает кожицу на члене.

- Да, он это любит. Ты его губками обнимешь, погладишь язычком, и он успокоится, - дыхание парня выдавало растущее возбуждение в предвкушении ласки, но я тогда не понимала, что всё это значит, удивлялась.

Я подошла вплотную и села на корточки между его раскинутых ног. Он оттянул член от живота по наплавлению к моим губам.

- Он чистый, не волнуйся, я только из душа, - оттолкнувшись от стены, он придвинулся ко мне и коснулся кончиком оголенной головки моих неплотно прикрытых губ, - открой ротик и лизни, пожалуйста…

Я послушно открыла рот. Он погладил головкой по губам, и неглубоко погрузил его в рот, немного прижав мой язык.

- Э-э, там же зубы, - я отпрянула, и смоченный слюной блестящий колышек вернулся к животу хозяина.

- Сделай губы буквой «О», чтобы зубки спрятать, - попросил он и снова вошел головкой члена в мой рот, придерживая ствол рукой.

Мой язык неловко скользнул по уздечке и сорвался под головку вбок.

- У-у-уф, давай ещё язычком, - попросил он и вытянул член изо рта.

Я стала беспорядочно облизывать складочки оттянутой кожицы, головку и под ней, обходила языком ствол с разных сторон.

- Тут по разметке, - он указал пальцем на центральную бороздку на стволе, провел до входа в канал.

Я повторила его движение кончиком языка и посмотрела вверх, он одобрительно кивнул и прикрыл глаза. Устав сидеть на корточках, я упала перед живым лингамом на колени и начала водить кончиком языка по «разметке».

- Ха-а-а, ротик буквой «О» - напомнил он и, прервав облизывание, ввел член в рот, - обними его губами крепче.

Я прижала губами ствол, возможно, немного прихватила зубами, но тут же исправилась, нарочито заворачивая губы вокруг зубов. Он подался ко мне, приподнимаясь со скамейки, я отклонилась, но головку члена изо рта не выпустила. Сделав ещё три-четыре движения в глубину моего рта и обратно, он остановился.

- Уф, хорошо! Сейчас выльется немножко невкусной жидкости, - он коснулся пальцами моей щеки, - надо проглотить.

«Надо так надо, - подумала я, совершенно не заморачиваясь о вкусе и консистенции будущего выброса, - проглочу, травить же не станет, вроде парень неплохой, больно не делает, добрый…»

Он не трогал меня, двигался сам, с небольшой амплитудой заглубляя и вытягивая член. Я удерживала губы туго, чтобы головка не проскользнула сквозь букву «О».

Сдержанный стон растворился в тишине раздевалки, послышались сладкие выдохи в голос и рот мой стал наполняться густым несладким киселем. Я б не сказала, что жидкости было «немного», сделав два глотка, я замерла, продолжая удерживать член во рту, и посмотрела на хозяина достоинства.

- Ты чудо! Спасибо! - улыбнулся он и погладил меня по волосам, - отпускай, он сейчас станет мягким.

- Ему полегчало? – спросила я, с сомнением глядя на липкий слегка поникший член, извлеченный изо рта.

- Значительно, - он поднялся и пошел к раковине замыть остатки спермы, - как на вкус?

- Ничего так, можно выпить, - отозвалась я, - а что это? Из чего сделано?

- Не химик и не врач, я навскидку и не отвечу, - он быстро начал одеваться, - там вроде белок, ферменты, витамины есть. Не вредно для приема внутрь. Точно, поверь.

- И часто он у тебя так напрягается? – я подошла к двери раздевалки, в коридоре никто не ходил.

- Да, каждый день раз по пять вскакивает, я его сам успокаиваю, но временами так хочется, чтобы поласкал кто-нибудь, - он уже стоял полностью одетым, раздумывая, видимо, в каком порядке нам выходить к вахтерше, - извини, я не узнал твоего имени.

- Мне не нравится моё имя, - махнула я рукой, - пойду, гляну как там в фойе.

В женской раздевалке, я переобулась, взяла куртку, собрала свои вещи и хотела спуститься к выходу, но заметив открытое окно на втором этаже решила, что лучше выйти порознь со своим случайным знакомым, чтобы не пришлось неубедительно врать сначала мне, потом ему.

Пришлось бросить пакет и сумку, а потом, повиснув вниз на руках, изготовится и упасть в не слишком мягкую кучу снега.

Он догнал меня у автобусной остановки.

- Я забыл сказать тебе самое важное, - запыхавшись, начал он.

- Чтобы я никому не говорила об этом, - догадалась я.

- Да, и ещё… ты не обиделась?

- За что? – я решила, что он считает обидным то, что мы с ним не познакомились.

- Ты симпатичная девчонка и простая, не вредина, не кривляка, я пока таких не встречал.

- Ты это к чему? – не поняла я, - нет моего автобуса, пойду пешком.

- Как тебя мама отпускает в половине одиннадцатого вечера ходить по городу одну? – он последовал за мной.

- Спит и видит, чтобы я пропала где-нибудь, я ей замуж выйти мешаю. У нас с ней ужасные отношения, уже год живём вместе, но я всё никак не привыкну к этой неприятной женщине, словно она мне не мать.

- Ясно, - он взял меня за руку, повернулся и преградил путь, - ты сможешь иногда приходить ко мне? Я недалеко тут живу.

Не дождавшись ответа, он приподнял меня над землей и поцеловал в неплотно сжатые губы, проник языком между зубов и легонько подтолкнул мой язык.

- Не умеешь целоваться? Согласись приходить ко мне, я тебя научу, тебе понравится, - он перехватил меня надежнее, не торопясь опускать на снег, - меня зовут Слава, мне 21 год, и кольцо на пальце обручальное, да, но...

- Хорошо, я могу приходить к тебе, мне иной раз деваться некуда, - я со вздохом произнесла своё такое ненавистное мне имя, - Люба, мне пока только … лет. Ты придумай мне погоняло, я не смогу спокойно вынести, если ты будешь называть меня по имени, меня никто по имени не называет, даже бабушка.

- Сколько-сколько тебе лет? – он поставил меня на дорожку несколько резковато, - я думал лет (он назвал цифру на 3 года больше). О черт…

- Не хочешь со мной связываться? Мелкая слишком?

- Уже связался, - Славик покусывал губы, не двигаясь с места, - что же делать-то? Ладно, ты можешь телефон свой дать?

- Да, если мать возьмет, скажешь учитель из школы. Она никогда не ходит в школу, никого там не знает, - я порылась в сумке, вырвала лист из спортивного дневника и записала телефон.

- Хорошо, сегодня моя жена собирается к тёще, а я так ненавижу эти сборы, поэтому и не спешу домой, завтра она уедет, и я позвоню, - он бережно сложил листок и положил во внутренний карман куртки, после 4-х часов вечера, нормально?

- Да, а твоя жена не помогает тебе что ли? Кран полизать ты её не просишь? – я двинулась по дорожке, Славик не отставал.

- Не всё так просто, моя жена ребенка хочет родить, один раз уже не вышло, сейчас второй раз забеременела, врач запрещает её тревожить. К тому же она и сама не горит желанием приласкать меня, у неё сейчас другие приоритеты. Тебе это всё непонятно, пожалуй?

- Слав, я не из детского сада, знаю, что детей не аист приносит, - рассмеялась я, - мне нравится, когда со мной говорят как со взрослой. Я если какое слово не пойму, ты же объяснишь?

- Конечно, спрашивай всё что хочешь.

Вернувшись домой в пять минут двенадцатого вечера, я застала мать спящей, и, стараясь не разбудить её попила чаю с пряниками и легла думать о том, как и чем буду заниматься со своим новым учителем.

Книги, которые я к тому времени прочла, не содержали ни слова о минете. Самой откровенной книжкой с упоминаниями о сексе были сказки «1000 и одна ночь», ещё я читала «Анжелику», французские романы о рыцарях, наполненные мучительными ожиданиями красавиц, заключенных в башнях и монастырях. Тогда ещё не издавали произведения Маркиза де Сада и учебники с позами, но мне посчастливилось позаимствовать новеллы Ги де Мопасана, я достала книгу из под матраса и пошла читать в туалет.

После первого же урока дома у Славика, я отдала затрепанный том Ги да Мопасана, не дочитав его. «К чему эти мучительные испытания любовью? - решила я себе, - и без любви проблем хватает. Что об этом читать?»

Несмотря на то, что я поначалу не испытывала сексуального удовольствия, да и возбуждения на первых уроках припомнить не могла, но внутренне ощущение своей полезности мне не забыть. Я чувствовала, что нужна Славику и тихонько ликовала. Мысли о побеге из дома и самоубийстве перестали посещать мою, занятую более практичными рассуждениями, голову.

Столкнувшись с утра с маминым хахалем, я уже не могла не заметить оттягивающий тренировочные член. Балет по телевизору, никогда ранее не привлекавший моего внимания, стал первым эротическим зрелищем затюканного советского ребёнка. Переводные книжки о любви были отложены, зато отлично читался «Тихий Дон», пропустив главы о войне, я по нескольку раз облизывала абзацы об отношениях между Аксиней и Григорием, желая дописать между строк от себя.

Славик настаивал, что связь между нами служит познавательным целям, он учитель, я ученица, назвать меня своей любовницей у него не хватало духу. Он был парнем из очень интеллигентной семьи, родители его преподавали в институте, сам он недавний выпускник ВУЗа, младший научный сотрудник НИИ, боялся осознавать, что нарушает уголовный кодекс, вставляя свой истекающий смазкой вздернутый кол в рот девочке из соседнего квартала.

Для меня было достаточно того, что он всегда рад моему появлению и старается не причинять мне дискомфорта и боли. Он всегда покупал для меня что-нибудь вкусненькое к чаю, дарил мне недорогие полезные подарки, отвечал на любые мои вопросы, иногда даже искал по темам в книгах и научных работах, чтобы выдать достоверную информацию. Мы ведь жили тогда без интернета.

В первые встречи я мало рассматривала тело своего учителя, он то акцентировал внимание на самых чувствительных участках члена, то просил полизать яйчки, и во время минета поглаживать их в пальцах. Я заметила, что перед оргазмом яйца подтягиваются к члену, и уже в таком нежном возрасте я знала, когда мне нужно ослабить губы и уменьшить амплитуду движений, чтобы потянуть удовольствие, не дать мужчине кончить быстро.

На теле Славика было совсем немного волос, на груди их не было вообще, от пупка в пах тянулась едва заметная тонкая дорожка, которую он перестал смахивать станком, когда забросил занятия в бассейне. Мне нравилось прижиматься щекой к волосикам на животе, да и шелковистые довольно длинные тёмные волосы у него в паху мне никогда не мешали.

Я спокойно воспринимаю новомодные течения и наголо выбритый пах мужчины, фотоэпиляция ног и других частей тела меня не возмущает, но всё же я больше люблю то, к чему привыкла с детства.

Через полгода занятий я стала замечать, что облизывание и обсасывание волшебного посоха моего учителя вызывает легкое приятное беспокойство у меня самой. Соски встают как кнопочки, вниз живота опускается приятная волна, где-то сзади, в области копчика, почти в самой попе становиться жарко.

- Давай ещё разок, не получается достать губами там, где ты черту нарисовал, - настаивала я.

- Я не соберусь на 5-й раз, - рассмеялся Славик, - перебор, я уже слабо чувствую твой язычок, об горло сильно бьёшь.

- Прости, почему не сказал сразу, что сильно бью? – надула губы я.

- Мне не больно, приятно, но чувствительность падает с каждым твоим налетом, нужен отдых, - пояснил он, - у тебя губы испачканы тушью, значит, ты достаешь черту, которую я нарисовал на члене. Справляешься.

- Я когда-нибудь упрусь губами в яйца!

- Да-а! Я не сомневаюсь, тебе надо возвращаться в большой спорт, - он снял с меня водолазку и потянул за лямку лифчика, - ты боец, каких среди парней-то не встретишь. Твоё упорство в любом деле меня восхищает. Это не лесть, совет. Чем ты сейчас-то занимаешься?

- Да, так. У меня мать познакомилась с одним военным физкультурником, у него есть какие-то планы на меня, - я не мешала Славику снимать с меня лифчик, - что на 5-й разок всё же соберёшься?

- Попробую, - он завалил меня на кровать и прижался щекой к груди, - ах, какая же ты у меня куколка сладкая…

Он целовал, посасывал и покручивал в пальцах мои соски, осыпал поцелуями шею, живот, но никогда не снимал трусы. Ему очень нравились мои крепкие спортивные ножки, и Славик подолгу их гладил, прикасался губами в разных местах и даже облизывал пальчики.

Как-то случилось, что мы не встречались около месяца. Жена его с ребенком сидела дома, он искал подходящее место для встреч поблизости, но не нашел и мы отправились за город.

Дача научного руководителя Славика явно служила профессору не для сбора овощей и ягод. Судя по количеству собранных в мешки бутылок, научные открытия не приходили без обильной подпитки горючим в тесном кругу единомышленников. Тишина зимнего леса и полное отсутствие соседей создавало атмосферу оторванности от социума, единения с природой.

- Мы одни в целом мире! – крикнул Славик, поднимая руки в безоблачное небо.

В первый приезд на дачу профессора он еле сдержался, граница запретного поплыла и чуть не стёрлась в его сознании. Он накинулся на меня с дикой жадностью, прижимая к себе, беспорядочно целуя, извиваясь и раздевая не глядя.

Подцепив зубами резинку трусов, он остановился.

- Нет, - он пытался успокоить дыхание, - прости, я очень соскучился. До свадьбы с женой секс был не часто, теперь его нет вообще. Она постоянно себя плохо чувствует, уж лучше, когда она далеко у тещи.

- Я понимаю, если ты хочешь…

- Нет, нет, я не хочу. У тебя будет свой парень, не чужой муж, как я. И пусть он и будет у тебя первым. - Славик скинул одежду с кровати на пол, - если бы мой отец узнал, чем я занимаюсь с тобой на даче его друга, он пустил бы себе пулю в лоб, считая, что не справился с воспитанием сына.

- А сам он на этой даче с другом только пьянствует? – прищурилась я.

- Конечно, они за грибами ходят в лес, - неуверенно начал Славик и вдруг рассмеялся, - у моего отца взрослые увлечения, студентки, аспирантки, наверное. Он у меня строгих правил, никогда не давал матери поводов для ревности, впрочем как и она ему.

- Слав, я виновата перед твоей женой? Она не очень здорова, а я этим пользуюсь, – я перевернулась на живот, и он накрыл меня своим телом, вжимаясь твердым членом между ягодиц.

- Да ну её! Ей должно быть стыдно. Вышла замуж, а ни черта не умеет и не хочет уметь, ни на кухне, ни в постели. С ребёнком та же беда, прыщик вскочит, она его к бабке везет. Я, конечно, сам виноват, что не поставил себя в доме хозяином, не отдаю приказы, не заставляю. У меня отец такой. Он считает руководителем надо быть на работе, дома подкаблучником, но его техника с моей женой не проходит.

- Мне нравится техника твоего отца, - вздохнула я, вспомнив своего нового отчима, который любил покомандовать дома, - может у тебя ещё наладится с женой, мне с тобой тоже не сразу приятно стало.

- А тебе со мной приятно? – его член вздрогнул между моих ягодиц и просто окаменел.

- Да. Ты не догадывался? – я прогибалась и чуть подавалась попкой вверх, он придавливал меня обратно к кровати, ерзая членом по трусам.

- Что? Что тебе больше всего нравится? Умм, моя сладенькая, - он прижался изо всех сил, протискивая руки подо мной и забирая в ладошки грудки.

- Мне приятно там внизу, - я просунула руку вниз живота, - когда я облизываю твой кран, когда ты кончаешь и он дергается во рту , когда ты мне по соскам задеваешь языком, пальцами. Ты не замечаешь разве, как я на пятку сажусь, когда долго занимаюсь с ним. Мне там между ног так приятно тянет.

- А-аа, зачем я спросил… умм, ротик открой…

Моё признание о получаемом удовольствии осложнило дальнейшее обучение минету. Славик стал присматриваться, намокли ли трусики у меня между ног, следить за эрекцией сосков. Иногда он поднимал мою руку за запястье и настроение его портилось.

- Мучение и обучение не одно и тоже. Почему не говоришь, что больно?

- Нормально. Терпимо, - я смазала потрескавшиеся уголки губ гигиенической губной помадой.

- Не надо приносить себя в жертву, ради минутного удовольствия мужика, никогда, - он поднялся, теряя эрекцию, - научил дурака богу молиться называется…

- Слав, не психуй, жертва – это когда расчленяют и поджаривают, - я со смехом обняла его сзади, - а ты меня учишь приятному и полезному.

- Мне кажется, я тебе что-то ломаю, может быть даже судьбу, - он повернулся и приподнял меня, прижимая к паху промежностью, - я не хочу, чтобы ты кидалась на каждый член.

- У меня никого нет кроме тебя, и никто ничего не знает.

- Пока. – Славик сделал многозначительную паузу и опустил меня на пол, - с таким усердием ты разок согласишься отсосать однокласснику и мигом станешь общешкольной минетчицей. Девушки намного старше тебя понятия не имеют о том, что ты уже умеешь делать.

- Зря ты в таком настроении меня сегодня пригласил, - надулась я и выскользнула из его рук, - ты мне не доверяешь, так же как моя мама. Считаешь, что «инструментом владеющий может пораниться мастер».

- Это кто сказал?

- Отчим мой, а так не знаю, перевод какого-нибудь хоку, - я собиралась домой.

- Не уходи. Прости, я должен разбираться со своей совестью не в твоем присутствии, - Славик не дал мне выйти в прихожую, - я тебе доверяю.

Мы продолжали занятия, но из-за Славкиных терзаний, они доставляли мне всё меньше удовольствия, ему и подавно. Когда мы подолгу не виделись, меня посещали коварные мысли отсосать кому-нибудь попроще, чтобы просто получить шлепок по жопе и колкое словечко в знак благодарности.

Летом я, как обычно, поехала в пионерский лагерь на море. Наш 4-й отряд состоял почти из одних девчонок, да и в старших отрядах парней оказалось негусто, было не интересно ходить на дискотеки. Я тихо радовалась солнцу и теплому морю.

- Два пальца в рот и над унитазом склонись, что тут сложного? – вожатый Ваня был в бешенстве от того, что мы с подругой ушили из лагеря, залезли в чужой огород и наелись черешни, опрысканной какой-то химией.

- Инку вырвало, а у меня не получается, - хныкала я.

Вожатый грубо наклонил меня к толчку, глубоко засунул руку, протискивая пальцы в горло, и больно растянул ребрами ладони уголки губ.

- Дурдом! Почему твоя мать в сопроводиловке не написала, что у тебя рвотного рефлекса нет, - Ваня выпрямил меня, вытер руку о шорты, - в санчасть пойдем. Сделаем тебе промывание желудка, напишу, что ракушку проглотила на море. Ни слова о вылазке и пищевом отравлении! Поняла?

Я закивала.

Через пару дней Ваня позвал меня к себе в комнату с очень серьезным видом, немного постращал, чтобы не убегала самовольно из лагеря, и перешел к делу.

- Есть предложение использовать твой врожденный порок в мирных целях, - Ваня жестом предложил мне присесть на кровать.

- Не понимаю, Ванечка, объясни попроще, - я скромно присела на край кровати вожатого 3-го отряда.

- Хочу попробовать запихнуть тебе в рот не пальцы, а кое-что поинтересней, - доходчиво объяснил Ваня, - соображаешь, о чём я?

- Догадываюсь.

- Пробовала?

- Да.

- Приступай, - Ваня скинул до пола шорты и взял меня за голову.

Лишенный золотистого загара треугольник от плавок, немного светлых сильно завитых волос в паху Ваньки и качнувшиеся в такт его движению почти безволосые яйца притянули мой взгляд, но я дернулась назад.

- Отпусти, я не буду сосать, задохнусь и заплачу, если будешь мешать мне двигаться свободно, - вывернувшись из его рук, я выпрямилась, разглядывая висящий вниз довольно увесистый шланг.

- Хорошо, но если будешь халтурить, придется тебе помочь, - пригрозил вожатый.

Я подняла светлый обвитый венами нетвердый член и лизнула от яиц по стволу вверх, оголила головку и начала детальные исследования языком.

- Чувствуется, опыт есть, - Ваня облокотился на стену и наблюдал за моими действиями.

Его достоинство, не сильно увеличившись в размерах, налилось здоровой упругой мощью и вытянулось навстречу моему языку. Член Ванечки был потолще, чем у Славика и я немного волновалась, что могу, не справится.

Забирая его в рот, к своему удивлению, я не испытала особых сложностей. Он так легко входил почти под корень, не слишком крупная головка нежно поглаживала свод горла. Сопровождение языком вдоль центральной бороздки давалось без напряжения, я даже немного задерживала язык на уздечке, забирая член вглубь.

- Сглотни, - попросил Ваня.

Я ещё немного подвигала ртом вперед-назад, изготовилась и когда головка вошла в горло сделала глотательное движение. Глотательные мышцы наткнулись на непреодолимое препятствие, словно я пыталась согнуть в горле металлический лом, боль отдалась в шейные позвонки, по щекам медленно скатились слезинки.

Ваня издал потрясающе страстный стон, подался ко мне пахом, явно требуя повторения.

Вытянув член обратно под губы, я запаслась кислородом и снова погрузила его достоинство вглубь, второй глоток показался мне ещё более болезненным, но я продолжала. Вытягивая член, я загребла пальцами его мошонку и стала легонько мять её в пальцах.

В отличие от сдержанного Славика, Ваня не скрывал эмоций, и каждое моё попадание в цель отмечал возбужденными стонами.

После седьмого глотка я почувствовала легкое головокружения от невозможности дышать свободно и переключилась на легкую ласку языком вокруг головки. Мошонка Вани уже собралась в тугой мешочек под самый корень члена.

- Ах, ах, ты не хочешь, чтобы я быстро кончил? – спросил он запыхавшимся голосом.

«Хочу, - подумала я, - но с этими твоими глотками, я задыхаюсь»

Немного поигравшись с нежной уздечкой, ощущая губами дрожь по всему стволу члена, я снова погрузила его в глубину. Глотки после отдыха пошли как-то легче, хотя горло было натружено, а Ванькин член стоял как каменный.

Вскоре Ваня с воем и стонами выбросил мне в горло несколько обжигающих струек и завалился на бок, сползая со стены. Я вынула член, вытерла слезы и стала вытягивать из канала и складочек остатки спермы, поглядывая на выражение лица вожатого.

- Как ощущения? – спросила я, желая убедиться, что он не считает мои старания халтурой.

- Космос! – выдохнул Ваня.

Минут через десять вожатый снова принял позу воспитателя, натянув шорты и усевшись за стол с бумажками.

- Ты у меня на вторую смену остаёшься? – Ваня проверял списки.

- Нет, через 7 дней уеду, у меня только июньская смена, - напомнила я, чтобы он не искал в записях.

- Плохо. Что же тебе родители в море-то вволю порезвиться не дают, ну ладно, - он повернулся ко мне, - перед подъемом за полчасика, я буду тебя забирать из палаты. От зарядки освобождаю, после отсоса можешь ещё поваляться до завтрака. Маршировать тоже не ходи, без тебя там пройдут и речевки прокричат, ты у меня девочка болезненная, я тебя беречь буду.

- Я в море ночью хочу искупаться, - вставила я, воспользовавшись своим особым положением.

- Хм, если Зойка, старшая вожатая, переберет винища и с пляжа уйдет, то я тебя разбужу, - кивнул он, - сама не ходи, нарвешься на дежурство. Ты ж полы мыть не любишь, я так заметил.

- Спасибо, Ванечка, - я отступала к двери.

- Во ёлки-палки 4-й отряд, ... класс, кто бы мог подумать? - покачал он головой, - ты, К….на (он назвал меня по фамилии) молчи, смотри никому!

- Ванечка, я понимаю.

Ваньке было 19 лет, он перевелся на третий курс педагогического института. От нехватки женского внимания он не страдал. Простой, общительный веселый пофигист с золотистыми кудряшками и синими как море глазами многим девушкам нравился. Старшая вожатая Зоя сорвала один из утренних минетов, забравшись на сонного Ваньку верхом.

Я в тот день сама проснулась около шести утра и лежала, недоумевая, почему за мной не идет вожатый. В половине седьмого я встала и, подойдя к вожатской парней толкнула дверь, но она оказалась запертой.

Я вышла из корпуса, влезла на низкое ветвистое дерево и заглянула в окно. Вожатый 3-го отряда отвернувшись к стене, досматривал последние сны, а Зоя усиленно будила Ваньку, теребила его за щеки и ёрзала по нему своей увесистой задницей.

В предпоследний день лагерной смены мне посчастливилось вволю накупаться в море ночью. Ванька лежал на песке, на боку, опершись на локоть и лениво наблюдал, как я забегаю в море навстречу невысоким волнам. Он не ласкал меня, не говорил нежных слов, почти всегда называл по фамилии, но почему-то оставил о себе потрясающе приятное впечатление.

Все эти семь дней мне было больно глотать не только Ванькин член, но и манную кашу за завтраком, но не жаловалась и считала, что продвинулась ещё на одну ступеньку в обучении.

После моего возвращения из лагеря, Славик не звонил мне неделю, я наивно подумала, что он забыл, какого числа я должна вернуться, и сама набрала ему.

Он не отказался встретиться, но предупредил, что у его жены сегодня день рождения и урок мой продлится недолго.

Соскучившись, я с нескрываемым желанием набросилась на его достоинство. Такой давно знакомый, родной приятный Славкин кран баловал мой ротик отличной эрекцией и неготовностью к быстрой разрядке.

Я увлеклась игрой, погружая его в глубину вытягивала, и делала языком движение, как будто накидывала на головку нитку, продетую сквозь кончик языка.

- Всё, малыш, достаточно, - на самом интересном месте Славик извлек у меня изо рта любимую игрушку, благодарно чмокнул меня и поднялся с кровати.

- А как же… ээ… - незавершенность неприятным холодком оборвала наступающее возбуждение в моем теле.

- Я хочу поздравить жену как следует, комплексно, подарить подарок, заняться с ней сексом, осыпать комплиментами, - объяснил Славик, - в последнее время жена стала проявлять ко мне больше внимания, отношения у нас наладились. Она старается, и я тоже должен стараться. Если я сейчас кончу, то буду хотеть её гораздо меньше, она может почувствовать это.

Пока я одевалась, Славик восторженно рассказывал о том, как он счастлив, заниматься сексом с женой. Мне было нечего вставить в этот эгоистичный монолог, но обиды я не чувствовала, в глубине души, я была рада, что отношения с первым учителем подходят к концу.

«Ванька принял экзамен, высоко оценил подготовку, - думала я, - твои труды, Славочка, не пропали даром».

Легкое возбуждение, которое оставалось у меня после каждого минета, проходило само собой. Никаких болезненных ощущений, похожих на боль в яйцах у мальчика, не разрядившегося после долгой сексуальной игры, у меня не возникало.

Жгучего желания постоянно сосать чей-то член я тоже не ощущала. Минет служил мне скорее для самоутверждения, был приятен - да, но желание доставлять удовольствие в те годы было во много раз больше необходимости его получать.

Незавершённость гештальта – это не легкая рассеявшаяся в теле нега возбуждения, это серьезное психологическое напряжение, особенно в подростковом возрасте. Это как приоткрытый внешний отсек подводной лодки, который необходимо срочно задраить, чтобы избежать затопления.

Через пару дней после дня рождения Славкиной жены, я позвала в гости брата своей старшей подруги, снабжавшей меня около эротической литературой.

Кириллу было на три года больше чем мне, с сестрой они были близнецами, но как внешне, так и по характеру они здорово отличались друг от друга. Она была хитрая, замкнутая светловолосая девушка, он - простоватый и общительный шатен, ярый противник чтения и школьной зубрешки.

- А чё в рот-то? В пипиську не хочешь, что ль? – удивился он, узнав о цели своего визита по моему приглашению.

- Можно но потом, а сначала я хочу пососать, - с нажимом на последнее слово настояла я.

Небольшой плотный огурчик Кирюхи я с легкостью погрузила в рот сразу полностью. Желая показать класс, я потянулась языком и, не вынимая члена изо рта, лизнула начало мошонки. Вначале, признаться, я была разочарована небольшими размерами достоинства, но в процессе игры оценила и прелести такого минета.

Я могла делать с ним всё что хотела, без напряжения, без слез, легко и приятно. Кирюхе я разрешила погонять мне в рот самому. Разлеглась на кровати, запрокинув голову, держала губы буквой «О», как учил Славик, и покручивала в пальцах свои соски, пока Кирюха пыхтел и охал, трахая меня в рот.

Спермы у юного Кирюши было много, но она была довольно жидкой и не сильно липла. Пролив немного мимо моего рта, на щеку, он вытер её футболкой и я даже не ходила умываться, не чувствовала стягивания кожи.

После двух непродолжительных действий игры, Кирилл пожелал отдохнуть подольше. Я лежала щекой на его почти гладкой ноге, мы болтали. И только я взяла оживающий член подружкиного братца в рот, чтобы ещё немного побаловаться и поднять его, как с резким толчком двери в квартиру ввалилась моя мать.

С первыми криками её негодования я поспешила вытолкать не совсем одевшегося Кирилла, чтобы принять серию ударов по голове разделочной доской, предназначавшиеся мне и только мне.

- Тихоня облезлая! Замухрышка! – орала в бешенстве моя маман, - теперь я мужа в доме с тобою оставить боюсь! Проститутка!

Её гнев, оставив заметные следы на моём лице, щее, ключицах, через полчаса иссяк. Она в босоножках и парадной форме с погонами, в галстуке, как вошла в квартиру, так и присела на край нашего с Кирюхой игрового плацдарма, покрытого измятой простынью.

- Ма, я больше не буду. Виновата. Исправлюсь.

- Есть вещи, которые исправить нельзя, - вздохнула она, - тебе уже целку сломали, да?

- Нет, ма. Там всё как было, если хочешь, проверь, - я потянула с себя трусы.

- У! Дура! Не знаю, как это выглядит, и знать не хочу, - мать замахнулась на меня кулаком, но не ударила, - раз у тебя так много свободного времени, то я поручаю тебе ежедневно готовить ужин. Мыть посуду в нашем доме будешь ты. Всегда! Гладить бельё также остается твоей непосредственной обязанностью. Одевайся и приступай.

- Слушаюсь, товарищ капитан, - я вытянулась по стойке смирно в одних трусах.

- Не паясничай, - она устало понялась и побрела в ванную.

Со Славиком у нас было ещё несколько приятных встреч, на которых я выучилась тянуть и растягивать один половой акт до полутора часов и более. Я вынимала истертый до красна о влагалище его жены член, дула на него, как на горячую, только что сваренную сосиску, и снова погружала в рот.

Мне нравились продолжительные занятия с учителем, но совершенно не устраивала плохая чувствительность его совсем ещё недавно нежного и отзывчивого члена, который он, казалось, готов был стереть под корень, занимаясь сексом с женой.

Перепуганный Кирюха со мною больше не встречался, зато у меня завелся поклонник не по части минета. Наступало мое время романтических свиданий, и в один из осенних дней, когда Славик позвонил мне с обычным предложением «забежать к нему на урок», я сказала, что занята.

- Школа, спорт, да и с ухажёром своим хочу сегодня встретиться, - пояснила я.

- Мы недолго с тобой, с ухажером ещё успеешь после погулять, - настаивал Славик.

Мне хотелось сказать какую-нибудь гадость, послать его к жене, в ту самую её дырку, которая ломала мне удовольствие, но я просто сказала: «Извини, сегодня не получится забежать на урок».

Славик позвонил снова примерно через месяц, но к тому времени я уже потеряла девственность и только минет, меня перестал устраивать. Я сказала, что у меня насморк и не могу заниматься. Больше он не звонил.

Через год я увидела его с женой и сыном на улице, но на моё почтительное «Здравствуйте», он опустил голову и ничего не ответил.

Это сообщение отредактировал yoiko - 07-03-2017 - 02:06

Вот и встретились два одиночества...

Может это и глупо, но так интересно как дальше у Славика жизнь сложилась. Ведь не исключено, что ты была в ней единственным светлым пятном.

Не думаю. С его аккуратностью и тактичностью, он наверняка имел успех не только у жены. Хотя возможно они живут долго и счастливо по сей день.
Я в общем-то против измен.

Хороший стиль и содержание!
Пишите ещё.
Буду ждать.

Неплохо изложено .
Касательно семейных «заморочек» Славика, приведу эпизод из моего семейного тандема. В начале нашей семейной жизни (жена было моей первой женщиной), я, в «критические дни» несколько раз попытался «дать в рот», вызвав у супруги ответную рвотную реакцию, после чего, такие попытки прекратил, впрочем не особо об этом сожалея. Неожиданно данная тема «всплыла» после «серебряного» рубежа брака. Жена, миновав климактерическую черту, позволила себе «взбляднуть» с родственником, и в результате такого общения, стала регулярно делать мне минет в «классической» позе, стоя голой на коленях. Вот что значит тренировка!

Это сообщение отредактировал sxn3165243926 - 08-03-2017 - 00:39

Спасибо за высокую оценку моего скромного творчества!

(yoiko @ 08-03-2017 - 03:32)
Спасибо за высокую оценку моего скромного творчества!
Читалось интересно продолжай у тебя хорошо получается Спасибо тебе за твоё творчество.

Мне очень понравился рассказ.)

Очень хороший рассказ!) Но Славик все таки редиска .

Приятно! Спасибо!

Я благодарна всем людям, которые встретились мне на пути. Все они чему-то меня научили.

Интересный рассказ, приятно читается.

Нельзя поставить оценку

Вы не можете оценивать пост, так как ваш кот не кормлен.


не могу поставить лайк, но рассказ понравился, и стиль изложения

Прекрасно! )

Жизненно написано.

Очень занимательно написано) Явный талант!

вот это совсем-совсем неплохо.